Священник Георгий Мицов: « Он Первый показал этот добровольный путь к смерти, а родиться в вечность можно только через смерть»

Церковь погоста Теребни выстроена в 1757 году, храм типа «восьмерик на четверике», безстолпный, на каменном фундаменте, рублен «в лапу», деревянный с многоярусной шатровой колокольней. Под храмом склеп родителей фельдмаршала М.И.Голенищева –Кутузова.

Центральный придел во Имя Светлого Христова Воскресения освящен в 1791 году, его стены обиты парусиной в 19 веке, но колорит интерьера был «селадоновый» серо – зеленый, с яркими пятнами золота иконостаса, который сейчас покрашен бронзовой краской, с набитыми на парусине вазонами и колоннами, все это напоминало садовую ротонду – беседку.

Все единообразно: и стены храма, и иконостасы, и иконы – барокко. Иконостас центрального придела повторяет контурно фасад Собора Петра и Павла в Петербурге. Построен храм отцом фельдмаршала М.И. Кутузова – Илларионом. Два придела в храме: во имя иконы Божией Матери Знамение и великомученицы Варвары.

Илларион Кутузов был вояка, поэтому на жертвенике и диаконике у него не архидиакон, Архангел, а солдаты: свв. Иоанн Воин и Димитрий Солунский, воинов на вратах обычно не писали. Великомученица Варвара отвечала за артиллерию, поэтому, она здесь, да и папа Михаила Илларионовича был фортификатором.

В 1778 году освящен Варваринский придел и Знамения, возможно, он был Петровским, так как Кутузов-отец и его сосед Бибиков были фортификаторами, и делили всю фортификацию между собой на западную и восточную, а приходились они учениками прадеда А. Пушкина Абрама Ганнибала. В подцерковье храма усыпальница родителей Героя 1812 года, умер Илларион Михайлович в 1784 году. Храм был великолепным, почти имперским, иконостасы изготавливали в столице.

Отца Георгия Мицова информационная служба Псковской епархии нашла рядом с храмом в маленьком покосившемся домике настоятеля. Наш разговор состоялся на Светлой седмице о храме, о вере.

Отец Георгий: У меня уже девятнадцатая Пасха на этом приходе, а до меня здесь сменились пять священников за небольшой срок. Крест вот второй год на куполе не могу поставить, храм нуждается в быстрейшем ремонте, но это никому не нужно, в округе никого нет, а храм строился людьми и для людей. Храм – не памятник, но, вероятно, необходимость в нем пропала, хотя сейчас и разрешили ходить в церковь.

Он был действующим до 1941 года, периодически настоятелей храма сажали, и, в конечном итоге, остались перед войной только муж с женой – певчие.

Сейчас никого нет на приходе. Когда мы приехали девятнадцать лет назад, народ был, до сорока человек приходили, приезжали на праздники из города к своим родным, собирались вместе, сажали картошку, вместе ее убирали, был какой-то коллектив, а за эти годы он рассыпался, даже коров перестали держать, и необходимости из города ездить в деревню к родным, помогать косить, сажать – отпала.

Потом отменили автобус со стороны Новоржева, стало ходить народу на две трети меньше, а потом старики начали умирать. В прошлую Пасху погибла последняя женщина, зажгла траву и погорела. Ну, это прихожане-приползане. Деревенек вокруг храма двенадцать, наверное, а человек в них - ни одного.

Осталась вот пока Сергеева Антонина, хромает. Если сын привезет в церковь, тогда она бывает на Литургии. Мы с матушкой служим: я - в алтаре, она – на клиросе. На Пасху около сотни народу было, в основном, пьяных, а осталось около двенадцати.

Я за несколько лет перед пенсией, когда реставрировал Гатчинский дворец, был «невольным каменщиком», получал большие деньги. Сюда приехали, стал получать тридцать рублей на приходе. А у нас двое детей маленьких, и они все время спрашивали: когда лучше будем жить, но я отвечал, почти шутя, когда известными будем.

Но на самом деле, мы уже почти двадцать лет живем на приходе по принципу: богатый не тот, у кого много есть, а кому мало нужно. Нам помогают наши знакомые, которые видят, как мы живем. Это не богатые люди, обычные православные.

Мальчики закончили школу в Теребенях, один закончил университет, еще один вуз по компьютерным технологиям, уже есть внучка София. Когда сыновья приезжают, поют с матушкой на клиросе. Я никогда их не неволил, самое страшное, когда ребенок до десяти-одиннадцати лет ходит в церковь, а потом начинается период взросления, он машет на все рукой и уходит из храма. Потом, когда петухи жареные заклюют, тогда может вспомнить Бога. Мои сыновья выросли в церкви: старший здесь с шестого класса, а младшему и двух лет не было, когда мы сюда приехали. Господь для них реальная необходимость.

О матушке Валентине: За эти годы мы тридцать пять лет вместе – пол мужской и пол женский, эти половинки только вместе что-то целое. Проблемы решаются в реальности и в ругани, и в служении, и в необходимости. Эта необходимость и становится правдой, которая больше, чем нужно тебе. Моя супруга в молодости и пела, и балетом занималась, но приехали сюда, и пришлось уже изо всех сил начинать трудиться, а за это время девятнадцать лет, у нашего сына появился голос.

О причастии: Евхаристия раньше, в апостольские времена, не имела такой подготовки к причастию, но была большая радость по получении причастия. Благодарение. Как-то однажды один грек меня поблагодарил «евхаристо» - спасибо. И мне так стало стыдно, что мы Его не благодарим за то, что Он показал путь, как из окопа вылезти и идти навстречу смерти.

Вот за то благодарить, что Он первый показал этот добровольный путь к смерти, а родиться в вечность можно только через смерть. Добровольное принятие смерти точно такое же, как ребенок рождается из чрева матери, пройдя весь путь от семени до человечка, и не знает там, в животе, что будет снаружи.

И если его спросить: хочешь, или не хочешь выйти, конечно, он ответит: «мне и здесь хорошо». Но, если он не родиться, то умрет там через месяц. Так же и человек, живя на земле, выбирает путь: либо он хочет здесь остаться в этом земном чреве, либо может шагнуть к Отцу, Который на небесах. Поэтому я говорю: человек становится сам матерью для своей души.

Он может родить, но родить только через доверие к Богу. Как у младенца к матери. Но мы все ждем, когда Господь протянет нам руку, и чаще всего ждем, как я говорю, пенсии на небе.

Шага в неизвестность и благодарности Богу за то, что Он показал, как этот шаг сделать, и доверия к Богу, которое вырабатывается в храме – у нас нет. А после благодарности, после Евхаристии у нас возникает доверие к Богу, мы не только визуализируем себе райские кущи или еще что-то в этом райском роде, а то, что, не зная, но любя и доверяя, делаем следующий шаг Богу навстречу.

О Литургии: Я могу служить всюду: в кинотеатре приходилось служить, на дому, необходимость службы больше антуража. И если человек хватается за внешнее благолепие, и забывает о необходимости следующего шага, который Господь показал, тогда – театр.

Литургия – общее дело, одному нельзя служить Литургию: «Где двое и трое во Имя Мое, там и Я среди них» - вот на этом основании и происходит Литургия. Вот затоплю печку зимой, зажгу лампадки, начинаю служить, и не знаю, придет матушка на клирос, придет ли кто-то помолиться в храм… А если ты один и не течет благодать? Что делать?

И я вспомнил сиракузского Архимеда, когда римляне стали захватывать Сиракузы, он поставил женщин на балюстраду с зеркальцами, они наводили лучи, как рефлектор на мачты, и мачты горели. Враг отступил. Вот так и я понял: если есть источник, если есть резонатор у человека, то в результате в храме может появиться огненный шар, который сделает Литургию не сценой, а необходимостью общего дела.

Но человек сам себя за волосы вытащить не сможет, поэтому должен быть идеал гораздо выше, к которому захочется идти. Сначала это священник, это храм. Надо цепляться за хорошее, чтобы вылезти, а последовательность плохого приводит к обычной смерти.

У батюшки в притворе церкви фотостенд погибшей в Чечне 6 роты 76 Псковской десантной дивизии. Одного солдата раба Божьего Евгения он отпевал сам, опочецкий был мальчик. Родители его нашли сразу и привезли, батюшка рассказал, что ногти убитого солдата были сорваны, глаза выколоты, промежность расстреляна. Вся семья потом спилась потихоньку.

Но верю, - сказал отец Георгий, - что Россия после этого подвига оттолкнулась от дна. Читаю сейчас молитву о нападении супостатов, читаю с того момента, как Евгений Примаков повернул самолет обратно, в Россию, направляясь в США.

Я сейчас часто говорю: Господь, Он как земное притяжение. Его не видно, но Он реально существует, а вот эту реальность нужно самому достичь, чтобы Господь притягивал тебя больше, чем земля. Твердишь «Отче наш, иже еси на небеси…» - так вот, надо еще и осознать этот ход наверх. Кричим в Пасху: Христос Воскрес! А у нас есть желание на сороковой день вознестись? Кем сейчас является священник? Кто он такой? Исполнитель треб? Психотерапевт? Кем является священник, с точки зрения того человека, который приходит к нему?

Несколько лет назад пришли к нам в храм четыре женщины, местные, деревенские, помыли перед Пасхой храм, но, видать, им Господь за это ничего не дал, и больше они не приходили. Люди в случае необходимости приходят в церковь, но, если не получают просимое, то больше не придут. Священник нужен людям, чтобы купировать хвосты и уши. Крылья, если отрастут, в безвоздушном пространстве безполезны.

	26 сентября Святая Церковь отмечает праздник память обновления (освящения) храма Воскресения Христова в Иерусалиме (Воскресение слову́щее) (335). Подробнее..